1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь - Страница 133

133

Неизвестно, сколько времени прошло — пять минут, час или целый день. А может, вообще время остановилось. Тэнго этого не понимал. Он только знал, что может сколько угодно молча находиться на детской горке, чувствуя пожатие руки Аомамэ. Так же теперь, как и десять лет назад.

А еще ему потребовалось время, чтобы приспособиться к этому новому миру. Надо было заново научиться чувствовать, созерцать, подбирать слова, дышать и двигаться. Ради этого пришлось собрать все время этого мира. И, возможно, времени только этого мира было не достаточно.

— Тэнго, — прошептала Аомамэ. Не громко и не тихим голосом, который ему что-то обещал. — Открой глаза.

Тэнго открыл глаза. Время снова пришло в движение.

— Луна видна, — сказала она.

Глава 28. Усикава И часть его души

Останки Усикавы освещала люминесцентная лампа под потолком. Отопление было выключено, одно окно открыто. Благодаря этому в комнате было холодно, как в леднике. Посередине нее, как во время совещаний, стояли собранные воедино столы, на них навзничь лежал Усикава, в зимнем теплом белье, покрытый сверху старым шерстяным одеялом. Его живот под ним торчал, словно муравейник среди поля. Вопросительно открытые глаза, которых никто так и не смог сомкнуть, закрыли куском ткани. Через чуть-чуть приоткрытый рот он уже не дышал и не говорил. Темя было еще более плоским, чем при жизни, и казалось еще загадочнее. Вокруг него плачевно вились грубые черные кудрявые волосы, как на лобке.

На Лысом была теплая, на пуху, куртка, а на Хвостатом — куртка, пошита из коричневой замши, с меховым воротником. Одежда на них как-то странно болталась. Казалось, её поспешно взяли на складе без всякого выбора и совершенно без примерки. В морозном помещении белым облачком пар дыхания вырывался у них изо рта. В комнате было трое — Лысый, Хвостатый и Усикава. В ряду трех окон с алюминиевыми рамами под самым потолком одно было открыто, чтобы поддерживать низкую температуру в комнате. Кроме столов, на которых лежали останки Усикавы, в ней не было никакой другой мебели. Всюду царила безликость и деловитость. Здесь и труп Усикавы казался таким же безликим и деловитым.

Никто не произносил ни слова. Комната была погружена в полную тишину. Лысому приходилось о многом думать. Хвостатый же вообще никогда не говорил. Усикава же был, вообще-то, типом разговорчивым, но вечером, два дня назад, невольно испустил дух.

Лысый, в глубоком раздумье, медленно расхаживал перед столами, на которых лежал Усикава. Его маршрут был одинаковый, изменялось только направление движения при подходе к стене. Когда он шел по бледному желто-зеленому дешевому ковру, его кожаные ботинки не издавали никаких звуков. Как всегда, Хвостатый стоял неподвижно у двери. Слегка расставив ноги и выпрямив спину, уставившись в какую-то точку пространства. Казалось, он совсем не чувствовал ни усталости, ни холода. О том, что он жив, свидетельствовало только периодическое быстрое моргание и регулярно выдыхаемый изо рта пар.

В тот день, засветло, в этой холодной комнате собралось для совещания несколько человек. Руководство было в разъездах, и пришлось потратить целый день, чтобы дождаться кворума. Совещание было тайным — разговор велся тихим сдержанным голосом, чтобы никто о нём не узнал. Все это время останки Усикавы лежали на столах, словно экспонат на выставке-ярмарке металлорежущих станков. Труп уже окоченел. И мог испортиться, по крайней мере, через за три дня. Собравшиеся обсуждали несколько практических вопросов, то и дело поглядывая на Усикаву.

Пока продолжалась совещание, даже когда речь шла о покойнике, в комнате не ощущалось ни печали, ни уважения к нему. Этот задубелый коротенький труп внушал в их душах только ощущение своеобразного поучительного урока и повторной переоценки собственного поведения. Прошедшего времени уже никак не удастся вернуть, а решение, которое принесла смерть покойного, касалось только его самого. Вот это и было самым поучительным уроком или переоценкой поведения.

Что делать с останками Усикавы? Решение, очевидно, было известно с самого начала. Если бы полиция узнала о смерти Усикавы, то провела бы тщательное расследование и, наверняка, установила бы причастность его к секте. Нельзя было подвергаться такой опасности. То есть, когда труп немного отойдет от холода, его надо незаметно перенести в большую печь и быстро сжечь. Превратить в черный дым и серый пепел. Дым поднимется в небо, а пепел, рассеянный на поле, станет удобрением для выращивания овощей. Такая работа до сих пор неоднократно исполнялась под руководством Лысого. Останки лидера, к примеру, были большими, и их пришлось распиливать на части цепной пилой. А вот с этим небольшим человечком в этом не было необходимости. Это радовало бритоголового, так как он вообще не любил работы, связанной с кровью. Не переносил вида ее, когда речь шла и о живом человеке, и о мертвом.

Мужчина, занимающий в настоящее время пост начальника секты, поставил Лысому вопросы. Собственно говоря, кто убил Усикаву? Зачем надо было его убирать? Какую цель ставил себе Усикава, поселившись в арендованной квартире в квартале Коендзи?

Как руководитель охраны Лысый должен был дать ответ на эти вопросы. Но в действительности, он эти ответы не знал. Во вторник, на рассвете, ему позвонил загадочный человек (это был Тамару) и сообщил, что по такому-то адресу в такой-то квартире лежит труп Усикавы. Разговор между ними была деловой и, одновременно, полный намеков. После того разговора Лысый немедленно вызвал двух здешних подчиненных членов секты, в рабочей одежде квартирных перевозчиков, прибывших на указанное место в микроавтобусе «Toyota-Нiace». Пришлось потратить некоторое время, чтобы убедиться, что им не было приготовлено ловушки. Они все четверо остановили микроавтобус вдали от дома, и один из них обследовал дом вокруг. Осторожность была нужна, чтобы полиция не арестовала их, когда они зайдут в квартиру. Уже затвердевший труп Усикавы они засунули в перевозочный контейнер, вынесли его во двор и положили в багажник. Стояла холодная ночь, а потому вокруг не было людей. С помощью карманного фонарика они осмотрели все закоулки квартиры, ища следов преступления, но не нашли ничего, заслуживающего внимания. Только минимальное количество вещей, нужных для повседневного существования — пищевые продукты, маленькая электрическая печь и спальный мешок, которым пользуются альпинисты. В баке для мусора они обнаружили только пустые жестянки из-под консервов и пластиковые стаканы. Видимо, спрятавшись в этой квартире, Усикава за кем-то следил. Зоркие глаза Лысого заметили на мате у окна легкие следы от треножника. Но фотоаппарата не было. Не осталось и фотографий. Наверное, их забрал убийца Усикавы. Конечно, вместе с фотопленкой. Нападение на Усикаву, видно, произошло во время сна в спальном мешке, потому что он был в нижнем белье. Возможно, кто-то бесшумно проник в квартиру. Смерть убитого сопровождалась большими страданиями, потому как белье сильно пропиталась мочой.

133