1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь - Страница 114

114

Не теряя времени, незнакомец схватил рукой шею Усикавы. Так быстро, что тот даже не успел закричать. Усикава почувствовал на своей шее мышцы сильного и тренированного мужчины. Его руки безжалостно, как тиски, сжимали шею Усикавы. Мужчина не сказал ни слова. Даже не было слышно, как он дышит. Усикава извивался, сопротивлялся в спальном мешке. Руками раздирал его нейлоновую внутреннюю сторону, бился обеими ногами. Пробовал кричать. Но зря. Заняв удобную позицию на мате, незнакомец не шевелился, а только постепенно добавлял силы своим мышцам на руках. Действовал успешно. Все больше сжимал горло Усикавы — так, что тот еле дышал. В голове Усикавы, что оказался в таком отчаянном состоянии, мелькнул вопрос: "Как этот человек забрался в квартиру?". Ведь дверь была на замке. Изнутри висела цепочка. И окно надежно замыкалось. "Как же он смог проникнуть в комнату? Если бы возился с ключом, то было бы слышно, и я, безусловно, проснулся бы". "Он — профессионал, — подумал Усикава. — И в случае необходимости, нисколько не задумываясь, сможет отнять у человека жизнь. Опытный в таких делах. Может, его послали из "Сакигаке"? В конце концов, они решили расправиться со мной? Почитали, что я уже им не нужен, а только мешаю? Если это так, то они ошиблись. Ведь еще один шаг — и Аомамэ была бы в их руках". Усикава пытался докричаться до незнакомца. Остановись, сначала послушай меня. Но голоса не было слышно. В горле не было воздуха, чтобы двигать голосовыми связками, да и язык застрял там, словно камень. Горло было теперь полностью пережато. Воздух не поступал в легкие. Они отчаянно хотели свежего кислорода, но его нигде не было. Усикаве казалось, будто тело отделилось от сознания. Тело корчилось в спальном мешке, а сознание погружалось в густую и тяжелую атмосферу. Руки и ноги внезапно онемели. "Почему? — спросил себя Усикава с ослабленным сознанием. — Почему я должен умирать в таком плачевном состоянии? " Разумеется, ответа не было. Впоследствии с потолка спустилась бескрайняя тьма и окутала все вокруг.

Усикава очнулся, когда уже не лежал в спальном мешке. Руки и ноги окоченели. Он чувствовал, что у него на глазах повязка, а под щекой циновка. Горло уже ничто не душило. Легкие, сжимаясь с шумом кузнечного меха, поглощали свежий воздух. Холодный, зимний. Получив кислород, восстановился кровоток, и сердце со всей силой рассылало эту красную жидкость до последних кончиков нервной системы. Усикава иногда кашлял, но главное внимание уделял дыханию. А тем временем медленно оживали руки и ноги. В глубине ушей было слышать, как бьется сердце. "Я еще живу", — подумал Усикава в темноте.

Он лежал ничком на полу с руками, связанными за спиной мягкой тканью. Так же связанными были лодыжки ног. Не очень сильно, но опытным способом. Усикава мог только перекатываться. Он удивлялся, почему еще живет и дышит. Это еще не была смерть. То было приближенное к ней, но не смерть. По обе стороны горла остались два клубки боли. Моча, вытекшая из него, начала остывать. Но Усикава совсем не испытывал от этого неудобства. Наоборот. Ведь боль и холод свидетельствовали, что он еще жив.

— Так просто ты не умрешь, — сказал мужской голос, словно прочитав настроение Усикавы.

Глава 23. Аомамэ Несомненно, там был свет

Наступила полночь, воскресенье перешло в понедельник, но спать не хотелось.

Аомамэ вылезла из ванны, накинула на себя пижаму и, забравшись в постель, потушила свет. Хотя она допоздна была на ногах, перевозбужденный организм не успокаивался. И делать она ничего не могла, поскольку инициативу в решении проблемы, не теряя времени, передала Тамару. «Так что, как бы там ни было, лучше лечь спать, а завтра утром, на свежую голову, снова подумать», — решила Аомамэ. Однако ни одна часть её сознания не дремала, а тело бесцельно требовало деятельности. По всей видимости, сон не собирался приходить.

Аомамэ примирилась с таким положением — вылезла из кровати и накинула на пижаму халат. Вскипятила воду и, приготовив крепкого чая, маленькими глотками стала пить его за кухонным столом. В голове всплывали какие-то мысли, но какие, она не могла определить. Как дождевые облака, они были объемными и густыми. Имели форму, но их очертания она не видела. Очевидно, между формой и очертаниями существовало несоответствие. С кружкой в руке Аомамэ подошла к окну и сквозь щель в шторах посмотрела на детскую горку. Разумеется, там не было ни души. После первой холодной ночи все — и качели, и песочница, и детская горка — было заброшено. Царила необычайно тихая ночь. Без ветра, без всякой тучки. И только над замерзшими деревьями плыли рядом две Луны — большая и маленькая. Хотя их положение вследствие вращения Земли менялось, они все еще находились в поле зрения Аомамэ, как и в предыдущую ночь.

Стоя так, Аомамэ вспомнила старый дом, куда зашел Фукускеголовый, и табличку с фамилией на дверях квартиры номер 303. На белой табличке двумя иероглифами была напечатанна фамилия Кавана. С мятыми уголками и местами с едва заметными пятнами от сырости, она не была новой. С тех пор как ее установили на двери, прошло много времени.

Тамару, наверняка, выяснит всё о жителе той квартиры, действительно ли это Тэнго Кавана, или совсем другой человек с фамилией Кавана. Вскоре, а возможно и завтра, об этом сообщит. Он ни на что зря времени не тратит. И на этот раз все станет известным. «Возможно, вскоре я смогу увидеться с Тэнго», — подумала Аомамэ. И от такой возможности в нее перехватило дыхание. Как будто вокруг неё образовался разряженный воздух.

«Но, возможно, не все складывается так благополучно. Даже если жилец квартиры номер 303 — Тэнго Кавана, всё равно, где-то в том доме прячется зловещий Фукускеголовый. И втайне замышляет что-то нехорошее, — размышляла дальше Аомамэ. — Пожалуй, разрабатывает хитрый план, как неотступно следя за мной и Тэнго, воспрепятствовать нашей встрече».

114